Земля

Земля В воздухе металл звенит и металлом пахнет. Вспышками клинки в полумраке сверкают. Взрывы выстрелов раздаются реже. Но после каждого легкие порохом так душит, что невыносимо становится. Щупальца, огромные щупальца, оплетают корабль. Тянутся через всю палубу от одного борта к другому. Сдавливают, хрустят древесиной, сгибают фальшборты, ломают мачты. Сабли вонзаются в плоть этих щупалец, похожих на омерзительное желе. Колют их, рубят, режут, а толку-то? Такую громадину саблей – все равно, что в слона иголкой тыкать. Да и от пуль прока не больше. Тела матросов одно за другим падают. Кого щупальце насквозь пробило, кого об палубу швырнуло, а кого за борт, в пустоту. Кто-то закричать успевает, а кто-то молча оседает и не встает уже больше. Но у всех одинаково глаза стекленеют. И нет для живых ничего страшнее, чем этот взгляд стеклянный. В потемках и самой гуще битвы не разберешь толком ничего. Тут бы пот и кровь совсем обзора не лишили. Но если наткнешься случайно на эти мертвые, пустые глаза – сразу прошивает чувством таким, противным, жутким, что твои в любое мгновение тоже такими стать могут. А если поддашься этому чувству хоть на секунду, то они и становятся. Кракен не прощает промедления. Над всем этим безумием, громыхающим и безмолвным разом, словно еще одним выстрелом проносится рев капитана: - Покинуть корабль! Приказ этот душу ножом режет. Но спасибо, что не брюхо щупальцем вспарывает. И все знают, что это значит, но продолжают зачем-то бой. По инерции, от страха, что ли, или от отчаяния. Но отчаяния пуще капитанского не придумаешь. И тот уже несется к фальшборту, за которым склизкое гигантское тело чудища притаилось. По пути благодарит, впервые, небеса, а не море. За то, что здесь захлебнуться нечем. Рывок, прыжок, крюк впивается в огромный скользкий лоб кракена. Капитан орет, как в последний раз: - На абордаж! Команда, словно только теперь в себя пришла, следом несется. Крюки, ножи, сабли, все в ход идет, чтобы зацепиться за склизкую бледную кожу не морского, космического чудовища. Кто-то даже не допрыгивает, сразу в бездну проваливается. Кто-то срывается и вниз падает, навстречу звездам и щупальцам. А кто-то скользит на крови и слизи твари, но ползет наверх, карабкается, спеша вершины этой неподъемной исполинской горы достичь. Капитан туда первым добирается. Встает на четвереньки, от крови отплевывается – своей и чужой. Оборачивается к кораблю. Кракен его уже из хвата своих тентаклей выпустил. Теперь машет ими в воздухе, словно самого себя ударить хочет. Но то мажет, то будто бы не решается. Неужто боится, гадина? - Руби мачты! Оставшихся матросов единицы. Они добираются до вершин и тоже стоят на четвереньках, рядом с капитаном. Рвано дышат, тяжело поднимаются на ноги. Потом взмахивают саблями, как один…. Снова кровь брызжит. На этот раз чудовища. По густоте она на тину похожа. А моряки все рубят, рубят его щупальца. Самые кончики, всего-то. Те, по которым попасть получается. Но не сдаются, не дают им приблизиться даже. Монстр ни звука не издает. Может не умеет, а может не хочет. Но в какой-то момент, когда очередной пласт его щупальца в бездну летит, кракен вверх взмывает. Вбок. Назад. Будто бы скинуть блох пытается, раз стряхнуть не смог. И тогда они продолжают жалить его, иголками своим, еще ожесточеннее, чем прежде. Матросы падают на животы, вновь вонзают сабли и крюки в тело чудища. Держатся за них так крепко, что руки немеют. Кракен мечется, истекает тем же страхом, которым они пропитались. А когда он снова в считанных дюймах от корабля оказывается, становится ясно: это последний их шанс. На космическом осьминоге далеко не уплывешь. Но «Астрал» еще можно спасти попытаться. - Все на борт! Крик капитана шум крови в ушах заглушает. Последний рывок, прыжок в пасть смерти или в объятия победы. На этот раз никто за борт не падает. Каждый на дощатую палубу приземляется. Кто-то стонет от боли в сломанных ребрах, кто-то сразу на ноги подскакивает. Капитан уже к штурвалу несется. Разворачивает нос корабля. Кто-то из матросов уже двигатели включает. И каждый понимает, знает, что секунда промедления и кораблю, и им жизни будет стоить. От этой твари на полной скорости так просто не уйдешь, а тут их «Астрал», битый-перебитый треклятыми тентаклями. А впереди Земля. Ждет их, родимая. Как мать детей своих. Ждет за них, ждет за всех тех, кто на палубе со стеклянным взглядом лежит и за тех, кто за бортом в пустоте плавает. Корабль кряхтит, но с места сдвигается. И тут сзади рев такой, от которого кровь в жилах стынет и в лед превращается. Разве кракен реветь умеет? Но ждет их Земля, ждет. А внизу все те, кого они подвести не могут. #Следуй_за_Штормом