Не похищение, а любовь
«Ну, допустим, не толстый, а крепкий. И не мелкий, а компактный. Не жадный, а домовитый. И вовсе не похож он на вареную картошку! Просто… на любителя. Рукастый наверняка! Да еще и вон какой шерстяной, можно зимой греться», - гоняла в голове мысли орчиха, тяжелой поступью направляясь к себе в пещеру через притихшую деревушку.
Гном ничего нигде не гонял. Он смиренно свисал с крепкого плеча дамы, покачиваясь в такт ее шагам.
Знакомство вышло, конечно, не из тех, о которых детям рассказать хочется. Полбеды, что состоялось оно в занюханной таверне. Так ведь еще и прямо во время мордобоя! И не рыцарского, за даму, а в неравном бою с ней самой! Такое на романтический лад тяжко переписывается.
С другой стороны, кто еще потомкам может похвастаться тем, что покорил их прародительницу, отоварив ее бутылкой по темечку? Или продемонстрировать шрам на самом интересном месте от этой же бутылки? Впрочем, самые интересные места детям, наверное, лучше все-таки не показывать. Даже в горах какие-никакие приличия блюсти принято.
Гном потряс косматой головой. Орчиха в ответ зарычала и встряхнула зашевелившуюся ношу.
Да какие такие потомки вообще?! Может она его и не на брачное ложе несет вовсе, а меню свое разнообразить?! Черт их, этих гадин клыкастых, знает, чем они там питаются, раз так вымахивают!
Гном покосился налево, направо, на всякий случай вниз и вверх. Бежать было некуда. Да и вообще, бегать от орка – все равно, что железным мячом в шалыгу играть: дело бесполезное, еще и до крайности болезненное.
Пленник тяжело вздохнул и совсем поник. Что бы с ним ни собирались делать – ему бы это точно не понравилось.
- Ты шо творишь, окаянная?!
Неподалеку раздался до боли знакомый голос. Гном машинально втянул голову в плечи, зажмурился, сгруппировался и приготовился к побоям.
- Поставь! Поставь откуда взяла! Люди добрые, что делается-то?! Мужа средь бела дня похищают! Воровка! А ну отдай! Мой мужик!
Орчиха шагу не сбавила, но к источнику шума обернулась. К ним на всех парах мчалась гномиха. Косматая, коренастая, с очень громким басом и угрожающе сжатыми кулаками.
- А ну отдай, образина! Своего найди!
Бамс!
Что-то глухо стукнуло, потом грохнуло, а затем стихло.
Гном приоткрыл один глаз и обернулся. Благоверная лежала на земле в глубоком отдыхе. На лбу у нее явственно зрела шишка. Орчиха, даже не остановившись, неприязненно кривилась и трясла рукой. Видать, костяшки поцарапала.
«Ну а что? Не дылда, а длинноногая. Не разбойница, а добытчица. Не страшная, а загадочная. Да и вообще, если какие захватчики набегут – глаз на задницу им только так натянет, самому руки марать не придется. Еще и не орет», - гонял в голове мысли гном, покачиваясь на крепком плече дамы.
